ДАНИИЛ НАТАНОВИЧ АЛЬШИЦ «ДОРОГА НА СТРЕЛЬНУ» Реконструкция событий, описанных в повести «Приказа умирать не было».
Цель: Показать события сентября 1941 года на Петергофском шоссе в Ленинграде, через реконструкцию повести Д. Н. Альшица (Аль) «Приказа умирать не было».
Библиография:
- Аль, Д. Н. Приказа умирать не было // Аль, Д. Н. Секрет политшинели : повести и рассказы о защитниках Ленинграда. – СПб. : Информационно-издательский центр Правительства СПб ОАО «Петроцентр», 2015. — 240 с. — (Писатели на войне, писатели о войне : серия посвященная 70-летию Победы). – С. 5 – 100.
- Альшиц, Даниил Натанович, За нами был наш гордый город : [текст] : подвигу Ленинграда — правдивую и достойную оценку / Д. Н. Альшиц (Д. Аль). — Санкт-Петербург : Наука, 2010. — 403, [1] с. : портр. — Библиогр. в подстроч. примеч. — 65-летию Победы в Великой Отечественной войне.
- Война Германии против Советского Союза 1941-1945 [Текст] : документальная экспозиция / Под ред. Р. Рюрупа. — Берлин : Argon, 1992. — 287 с. : ил. — Б. ц.
- Глезеров С. Загадка Стрельнинского трамвая : [раздел сайта] // Официальный сайт ТСЖ «Лиговский каскад» . – URL : https://veteranov130.ru/story/zagadka-strelninskogo-tramvaya (дата обращения 22.09.2020).
- Мосунов, Вячеслав Альбертович. Битва за Ленинград. Неизвестная оборона / Вячеслав Мосунов. — Москва : Яуза ; Москва : Эксмо, 2014. — 380 с.
Красносельский район Ленинграда в годы Великой Отечественной войны стал рубежом обороны. Там, где находится библиотека «МеДиаЛог», с сентября 1941 года по январь 1944 года проходила линия фронта. Полежаевский парк, Петергофская дорога, Стрельна, завод «Пишмаш», – все эти места стали в 1941 году местом кровопролитных сражений. До сих пор поисковые отряды находят здесь останки павших бойцов, снаряды. Отчетливо видны траншеи и воронки от бомб.
Даниил Натанович Альшиц мало знаком читателю. А ведь он фронтовик, после войны стал ученым-историком, одно время работал библиотекарем – наш коллега. Его повесть практически документально воссоздает события 15-16 сентября 1941 года на территории современного Кировского и Красносельского районов. Автор сам был участником тех событий и вывел себя в повести под именем Саши Данилова. Эта территория сейчас изменилась почти до неузнаваемости. Остались ориентиры: развилка дорог (пересечение пр. Маршала Жукова и Петергофского шоссе), Матисов канал, Демидовская усадьба на 2-й Комсомольской улице, завод «Пишмаш» (ЛЭМЗ), Константиновский дворец. И, конечно же, трамвайная линия и дорога, которые проходят там же, где и 79 лет назад. Мы попытались с помощью довоенных карт и фотографий времен войны пройти той горькой дорогой, по которой шли герои повести солнечным днем 16 сентября 1941 года. В повести рассказывается о том, как бывший студент Александр Данилов был отправлен военкоматом в Ораниенбаум 16 сентября. Он прошел вместе со своими попутчиками вдоль трамвайной линии Петергофского шоссе до границ Стрельны. Дальше им путь перерезали немецкие части, и пришлось возвращаться назад. [1]
[1] Здесь и далее курсивом выделен текст и комментарии автора, ссылки на источники.
Из дневника 1941-1943 годов
1. «15 сентября 1941 года я получил назначение в /8-ю/ армию, находившуюся в г. Ораниенбауме, куда в тот же день и направился. Доехав до Московско-Нарвских ворот, я услышал, что немцы уже перерезали Балтийскую дорогу и двигаются к заливу, беспрерывно обстреливая шоссейную дорогу на Стрельну. Трамваи дальше не шли. Рассказывали, что кондуктора и вожатые бросили на линии от Стрельны до Автово 16 вагонов и прибежали в город… Я пошел пешком к Кировскому заводу. … По обеим панелям густыми вереницами шли в направлении к центру люди… Эти вереницы людей образовывали как бы берега грязно-розового потока, который лился вдоль по мостовой улицы Стачек. Во всю ширину – к центру – гнали свиней. Они шли плотной массой, полностью закрывая мостовую. Их конвоировали крестьянки с прутиками в руках». [2]
1941 год. Фото: В. Г. Федосеев.
/15сентября Д. Альшиц дошел только до Кировского завода и вернулся домой. Но приказ идти в Ораниенбаум никто не отменял, и он снова отправился в путь 16 сентября/.
2. «И вот я иду на фронт, только сегодня 16 сентября. У меня приказ: явиться во
2-ю дивизию народного ополчения, 2-я ДНО». [1]
/С 15 сентября дивизия обороняла Ораниенбаумский плацдарм/.
«На девятом номере трамвая я довольно быстро проехал через весь город. Вагон был переполнен. Навстречу нашему трамваю, к центру города, густо шли люди. Пожилые мужчины, подростки, женщины, дети несли чемоданы, постели в ремнях, рюкзаки, мешки, котомки, корзины. Панель стала похожей на бесконечно длинный перрон вокзала. День был солнечный и для середины сентября удивительно тёплый. Но в зимних шапках, в зимних пальто шли многие. Взрослые и дети двигались молча, сосредоточенно, лишь изредка переговариваясь. «Беженцы. Наверно, уже откуда-нибудь из-под Урицка, – подумал я»». [1]
/15 сентября «при поддержке роты штурмовых орудий и 1-й пехотной дивизии, немцам удалось сначала дойти до линии железной дороги южнее Урицка, а затем и до Старо-Панова. Скорее всего, организованного сопротивления противнику в самом Урицке находящиеся там бойцы не оказали». [5, 159-160]
«Наш трамвай остановился возле Кировского завода и дальше не пошёл. Говорили, что вагоны стоят до самой Стрельны». [1]
/Трамваи на Стрельнинской линии в количестве 17 поездов встали ещё 15 сентября. Электрические провода были перебиты снарядами/.
4. Здесь Саше Данилову удалось сесть в полуторку, которая двигалась в сторону Ораниенбаума.
«Полуторка набрала скорость. Раза три возле строящихся баррикад нас останавливали патрули. Особенно долго копались в наших документах рабочие, охранявшие один из постов. … Скоро мы выскочили на окраину, в деревянное Автово. Вот и Красненькое кладбище. А дальше – совсем простор. Слева по шоссе домики в зелёных садах. Справа от дороги ровное пустое поле. А за ним всего в полутора-двух километрах залив». [1]
- «Звуки канонады здесь не такие, как в городе. Там она слышится как перекатный гул отдалённой грозы. Здесь гул распадается на отдельные залпы и выстрелы… Вот над тёмной полоской Морского канала сверкнуло пламя и взвилось грязноватое облачко. Оно медленно плыло вверх, но вместе с тем стало завиваться и книзу. Я поспешно открыл рот. По ушам ударило так, будто лопнуло само небо.
– «Марат» лупит, – с нежностью в голосе произнёс Кратов.
– Из главного калибра». [1]
/16 сентября с 11 час. 40 мин. до 13 час. немцы обстреливали корабли в гавани Ленинграда. У мола обстреляли линкор «Марат» – 8 попаданий. Корабль ушел в Кронштадт. [5, 171]
- «Шведов молчал. Вслушиваясь в звуки боя и оглядывая местность, он, как мне казалось, старался представить себе обстановку. Смотрел он не на залив, а в противоположную сторону, влево. Особенно внимательно вглядывался в каждую дорогу или даже проулок между дачными домиками.
– Чего ты там высматриваешь? – спросил его Кратов.
– Думаешь, фашист оттуда выскочит?
– Смотрю, не появятся ли наши.
– А чего их смотреть? Своих не видел, что ли?
– Если своих здесь увидим, которые оттуда пойдут, считай, прорвался немец через железную дорогу». [1]
/Урицк был занят немцами 15 сентября. Уже в 8 часов утра 16 сентября 22-й немецкий пехотный полк сломил сопротивление красноармейцев у Сосновой поляны и вышел на западную окраину перелеска/. [5, 171].
- «Между тем на дороге становилось всё оживлённее. Мы нагнали несколько машин, замедливших ход, и пристроились за ними. Обогнать их было трудно, так как шли встречные машины. Одна из них вдруг притормозила, и высунувшийся из окошка водитель закричал:
– Иванов! Сашка! Стой!
Мы остановились.
– Вертай назад! Я там был!
– Где там? Чего там впереди?
– Там пробка! Дальше развилки на Красное Село КПП машины не пропускает!
– Почему не пускают? – допытывался наш шофёр.
– «Почему», «почему»! Немец бьёт по дороге прицельным огнём – вот почему. Снаряды и мины кидает.
Шофёр рассказал, что ещё полчаса назад по шоссе на Стрельну спокойно шли машины. Но вот противник начал артобстрел. Несколько машин было разбито снарядами.
– Как цыплят набил по обе стороны шоссейки.
– По самой развилке, по скоплению машин бьёт? – спросил Шведов.
– Не бьёт. Развилка как раз горушкой прикрыта, не видать ему.
Пришлось покинуть полуторку и идти дальше пешком. Я нагнал своих попутчиков у самой развилки. Мы влились в толпу. Кроме пограничников контрольно-пропускного пункта здесь в основном находились водители скопившихся возле развилки машин. Впереди, на дороге, в километре от нас чадил потухающий костёр. В груде тёмных обломков трудно было разглядеть что-либо напоминающее автомашину.
На развилке меж тем шёл все тот же разговор. Раздавались голоса:
– День, как назло, ясный.
– Да уж куда ясней, будто и не сентябрь вовсе.
– Интересно: откуда он дорогу видит?
– Забрался в Лигове на станционную водокачку, вот и видит.
– Нету там водокачки.
– Чего спорить-то, – сказал пожилой шофёр с толстым животом, с которого все время съезжал ремень.
– Из Дудергофа, с Вороньей горы, всю эту округу как на ладони видать. Я там работал, на самой горе, на лимонадном заводе.
– Значит, фрицы там теперь твой лимонад пьют! – продолжал потешаться моряк, ободрённый всеобщим хохотом.
– Скажешь тоже, полосатая душа, – обиделся толстяк. – Мы там всё покурочили, а сахар в Ленинград вывезли». [1]
/Речь идёт о лимонадном заводе Верландера в Дудергофе. Попытки получить документы в архиве ЦГА СПб об этом заводе за 1936 год были неудачны – документы выбыли. Известно, что там до войны была фабрика пластмассовых изделий и завод грампластинок «Авангард». Выпускался ли там лимонад в 1941 году – это пока неизвестно/.
«– Верно папаша говорит, – вмешался один из пограничников.
– С Вороньей горы он и корректирует обстрел дороги.
– Воронья гора тут ни при чем, – уверенно сказал Шведов. – Если немцы на ней закрепятся, то, конечно, оборудуют там наблюдательные пункты для тяжёлой артиллерии. А здесь по дороге небольшие пушки с близкого расстояния бьют». [1]
/Немцы вошли в Дудергоф уже вечером 10 сентября. На Вороньей и Ореховой горах немцы действительно установили наблюдательные корректировочные вышки. В январе 1944 года взятие этих пунктов будет решающим звеном в операции по освобождению Ленинграда от блокады/.
- /Вместе с Сашей Даниловым в путь отправились и женщины с Кировского завода. У них в Стрельне остались дети. В повести говорится, что женщины приехали на трамвае утром. Но уже 15 сентября трамваи встали. Рабочие Кировского завода могли быть 2 смены на работе. Расстрел трамвайного вагона в фильме «Блокада» по одноименной книге А. Б. Чаковского – творческий вымысел автора, с которым не согласен был Д. Н. Альшиц. Да и 15 сентября немцев в Стрельне не было/.
«– Рядовой Сечкин, назначаю вас старшим группы. Доведёте женщин до контрольно-пропускного поста возле Стрельны. Доложите начальнику. А дальше – на его усмотрение. Сечкин, собрав женщин у обочины, объяснил им, что его товарищ, долговязый боец в плащ-палатке, пойдёт впереди, а он – замыкающим. К Сечкину подошёл Шведов. Обращаясь к нему так, чтобы слышали женщины, он сказал:
– Идти, товарищи, надо по кювету. Друг от друга держать дистанцию. На открытых местах между трамваями – только ползком…
Женщины недолго шли одна за другой по кювету. Где-то впереди, ближе к Стрельне, часто рвались снаряды и мины. Чаще стали бить с моря корабли. И матери не выдержали, не сдержали своих обещаний. Они не шли, а бежали. Каждая старалась вырваться вперёд, обогнать других. Многие бежали правее кювета по траве. Трое или четверо, во главе с женщиной в цветастом платье, то бегом, то шагом спешили по шоссе… Сечкин, воспользовавшись моментом, построил их гуськом, и движение пошло в прежнем порядке. Но очень скоро опять началась толчея и женщины снова повыскакивали кто на поле, кто на шоссе. К моменту, когда группа подошла к повороту и стала скрываться с наших глаз, было ясно, что она опять рассыпается в беспорядочную бегущую толпу». [1]
/Кювет этот местами сохранился до сих пор. Особенно четко он прослеживается в районе ЛЭМЗа (Пишмаша)/.
9. «За кустом раньше была трамвайная остановка. Кювет здесь прерывался, и возле дороги образовалась большая полянка, ближе к рельсам утоптанная, а подальше от них – зелёная. Некоторые из женщин расположились здесь на привал. Развалились тут, точно мёртвые… Точно мёртвые? Мёртвые. Точно! Но как это может быть?! Ведь совсем недавно они все были живыми! Кричали, суетились, бежали, мучились от страха за своих детей… Убили их… О том, что пространство, по которому я ползу, просматривается и по мне могут открыть огонь, я не думал. Слишком сильно было впечатление, производимое убитыми женщинами, мимо которых пришлось ползти. Возле каждого трупа стояло густое жужжание… Наконец, миновав место побоища и оказавшись за трамваем, я оглянулся. Шведов быстро полз через поляну и вскоре был возле меня. Мы двигались ползком ещё метров пятьдесят, а потом пошли во весь рост. По той стороне шоссе теперь тянулась роща довольно высокого кустарника». [1]
/Эта площадка в стороне от трамвайной остановки у ЛЭМЗа/.
- «Шли молча. Я взглянул на часы. Было около двух часов дня». [1]
/В это время немецкие части штурмуют поселок Ленина, расположенный напротив Пишмаша/.
«Солнце стояло высоко. Расстояние между шоссе и заливом стало теперь значительно больше. Впереди справа я увидел знакомую кирпичную трубу и заводские корпуса. Издалека можно было прочитать огромные буквы над заводскими воротами: «Завод пишущих машин». Это кирпичное заводское здание, одиноко стоящее среди зеленого поля, было мне хорошо знакомо с детства.
– Пишмаш, – отозвался он /Шведов/.
– Когда мы вчера тут проезжали, между дорогой и заводом стояла наша часть – батальон двадцать первой дивизии НКВД. А теперь никого нет». [1]
/14-й мотострелковый полк 21-й дивизии НКВД 3-4 сентября 1941 года занял участок обороны от Финского залива, затем по юго-восточной окраине Урицка и до Балтийской железной дороги. 8-й стрелковый полк, одновременно формируясь из 8-го погранотряда и совпартактива Невского района Ленинграда, занял район Балтийской железной дороги, реки Дудергофка, Лиговского канала/.
«– Куда же они ушли?
– Наверно, на передовую. К железной дороге. Выходит, все, что есть, до последней роты – всё туда стянуто». [1]
- «Мы миновали очередной трамвайный поезд. Дальше на довольно большом расстоянии брошенных трамваев не было видно. За изгибом дороги вдали показалась башенка Константиновского дворца.
– Вот и Стрельна, – сказал Шведов». [1]
- «Со стороны Стрельны послышались выстрелы. Сначала отдельные винтовочные, затем очереди автоматов. Явственно слышались частые глуховатые хлопки, точно рвались одна за другой хлопушки.
– Фашисты бьют из тяжёлого пулемёта, – пояснил Шведов. – Впереди бой.
– Что будем делать?
– Пойдём в разведку… А вот и «язык» сам идёт к нам. Я увидел мальчишку в обмундировании ремесленника, который бежал по полю вдоль кювета. Около нас мальчик остановился. Ему было лет тринадцать-четырнадцать.
– Дяденьки красноармейцы, там немцы! – сказал мальчик. Из Стрельны вышел благополучно. Отошёл немного – услышал сзади стрельбу, кинулся в кусты, оглянулся. Увидел – немцы перебегают шоссе и дальше бегут по полю к заливу. Из Стрельны по ним стали бить. Немцы сперва не отвечали, все бежали к воде. А потом залегли лицом к Стрельне и давай стрелять по нашим». [1]
/К 15 часам 22-й немецкий пехотный полк ворвался в поселок Ленина. 43-й полк к 15 часам вклинился в деревню Володарская. Противник на участке 10-й стрелковой дивизии РККА прорвался к заливу в районе завода «Пишмаш»/. [5, 171]
- «И мы пошли назад. Шли опять по кювету, низко пригнувшись. Шведов впереди, я за ним. Перед изгибом дороги, за которым терялась видимость, Андрей лёг на дно кювета и знаком приказал лечь мне. До поворота мы ползли по-пластунски. Осторожность Андрея на этот раз показалась мне излишней. Мы ведь недавно спокойно прошли по этой самой дороге. За изгибом дороги ничего не обнаружилось. Ни живой души. Тихо. Если, конечно, не считать далёких залпов и мирного жужжания всякой живности. Все так же привычно, по-дачному пахло нагретым железом рельсов. А вот впереди и наш старый знакомый – последний трамвайный поезд, который мы миновали, когда двигались к Стрельне.
- Равнину между заливом и шоссе в полукилометре впереди нас заволокло дымом разрывов. В воздухе над дымами кувыркались какие-то обломки и комья.
– Вот так! – сказал Шведов. – Хорошо работают!
– Айда к трубе. Быстро! – скомандовал Андрей». [1]
/Стоки ручьев проходили в бетонной трубе под полотном Петергофского шоссе. Существуют и сейчас. В 2003 году при ремонте Петергофского шоссе эти бетонные трубы были вскрыты/.
«– И документы. Все это снесём в бетонную трубу на шоссе, отсюда назад метров триста. Нам, видимо, в ней отсиживаться придётся». [1]
/Возвращаясь назад Саша Данилов с Андреем Шведовым и Павлом Кратовым были задержаны красноармейцами/.
16. «Из небольшой дачки, расположенной в парке справа от дороги, выскочили четыре красноармейца во главе с сержантом. Нас повели в сторону Сосновой Поляны. За день обстановка резко переменилась. Утром на шоссе и по обеим сторонам его было пустынно. Теперь здесь стало очень оживлённо. По склону возвышенности, что тянется справа вдоль дороги, между кустами и деревьями осторожно спускаются раненые. На склоне, на самом шоссе и слева от него, на болотистой равнине между шоссе и заливом, то здесь, то там, изредка вздымаются столбы земли, поднятые вражескими снарядами и тяжёлыми минами. Весь этот грохот, свист, вой, треск сливается в непреходящий общий гул. «Если цепочка наших частей на противоположном склоне возвышенности будет прорвана, – подумал я, – сюда, на дорогу, вслед за ранеными, которые идут все гуще, начнут спускаться фашисты. На равнине между шоссе и заливом теперь тоже много людей. Рабочие растаскивают по полю броневые колпаки. Каждый колпак за буксирный крюк тянет тросами целая артель человек из десяти-двенадцати рабочих парней в кепках и ватниках». [1]
/Полки 21-й дивизии НКВД оборудовали полосу обороны и несли заградительную службу на Таллиннском и Пулковском шоссе, по которым отступали разрозненные части Красной армии. В инженерных работах принимали участие рабочие Кировского завода. Они монтировали на позициях стальные бронеколпаки и бронещитки. Вероятно, такая же работа шла и на Петергофском шоссе/.
17. «Мы свернули с шоссе и поднялись по отлогой дороге. Она привела нас в сад, обнесённый дачным забором. У края сада, возле дороги, стоял большой сарай. В середине сада темнел двухэтажный кирпичный дом. В ночь с 16 на 17 сентября в этом доме красноармейцам пришлось вести бой с наступающим противником. В результате этого боя Саша Данилов был серьезно ранен». [1]
/Хотелось бы понять, что это за дом. Те, кто придерживается версии, что десант, высадившийся на Пишмаше 3 октября, дошел до Демидовской усадьбы (2-я Комсомольская ул., д. 3), ссылаются на большое количество следов боя вокруг этой усадьбы. Но, десант не доходил до этой усадьбы. А бой, скорее всего, был здесь в ночь с 16 на 17 сентября 1941 года/.
Заключение
В своей повести Д. Н. Альшиц под именем Андрея Шведова вывел подлинного человека — Петра Карлсона. Предки Петра Карлсона были обрусевшими шведами, до призыва в Красную армию он работал на заводе им. Карла Маркса. На сайте «Память народа» (https://pamyat-naroda.ru/) мы попытались разыскать такого человека. И нам это удалось! Это Пётр Фёдорович Карлсон, 1904 года рождения. Краснофлотец. Призван Ораниенбаумским военкоматом в 1941 году. Родом он был из деревни Калище. Кто знает, может до сих пор там проживают его родственники?
Реконструкцию проводили Н. В. Сергеева и М. П. Тупицына. Редактирование и обработка материала Шаронова Е. Л.
Следствие продолжается
В процессе нашей реконструкции мы прошли путем литературного героя, слова которого подтверждаются военными сводками и немецкими фотографиями. И вдруг, находим статью Сергея Глезерова «Загадка Стрельнинского трамвая», который так же заинтересовался этой темой. Это уже не литературное произведение, а попытки журналиста воссоздать картину тех событий со слов очевидцев. Мы процитируем часть этой статьи и прокомментируем её. Наши комментарии будут даны курсивом.
Сергей Глезеров «Загадка Стрельнинского трамвая».
(источник: https://veteranov130.ru/story/zagadka-strelninskogo-tramvaya)
«Занимаясь этой темой, мне удалось найти свидетелей последних дней стрельнинского трамвая. История с трамваем была настолько необычной, что навсегда запечатлелась в их памяти. Бывшая жительница Урицка Нина Смирнова в своих воспоминаниях называет ту же дату, которая фигурирует и в книге Пауля Кареля, – 15 сентября, но сообщает, что «всё было совсем не так, как впоследствии было показано в фильме /киноэпопея «Блокада» по роману А. Чаковского/: идет в Лигово трамвай, а навстречу – улыбающиеся немцы. Мы увидели обгорелые трамваи, трупы мирных жителей». Бывшая жительница Стрельны Нина Ивановна Зетюкова ехала на одном из последних трамваев, шедших из Ленинграда в Стрельну. В сентябре 1941 года она находилась в городе, на казарменном положении в финансово-экономическом техникуме на Курляндской улице, в котором училась, а в Стрельне оставались ее родители. «Мы не ожидали опасности, жили надеждой, что вот-вот немцев отобьют и всё закончится, – вспоминает она. – Но однажды из поселка Володарского приехала мама одной из наших девочек и сказала: «В Лигово немцы, забирай своих родителей». Тогда я отправилась в Стрельну – на трамвае. Точно помню, что это была «американка» – длинный и широкий вагон, совсем не такой, как показан в фильме «Блокада». Но доехать удалось только до района Урицка: перед самым трамваем разорвался снаряд и разворотил пути. Это случилось примерно там, где сейчас пересечение пр. Стачек и пр. Маршала Жукова. Вагоновожатый сказал: «Всё, приехали!». Издалека доносились ружейная стрельба и грохот орудий. Вокруг не было ни наших, ни немцев. Все выскочили из вагона и пошли кто куда. Я побрела вдоль трамвайной линии, и больше никаких трамваев на линии нигде не увидела. Так я добралась до Стрельны, нигде не встретив никаких войск». [4]
Из документа, который хранится в архивах Горэлектротранса Санкт-Петербурга, приводится цифра, что 15 сентября на Стрельнинскую линию вышло 17 трамваев. Каждый выход трамвая фиксируется диспетчером парка. В результате артобстрела провода были оборваны и все трамваи встали. Они так и простояли до конца войны на своих местах. Может мы и повторяемся, но странно, что Нина Ивановна Зетюкова не встретила по дороге в Стрельну НИ ОДНОГО трамвая, а на немецких фотографиях они присутствуют по всей линии от Автово до Стрельны. Несколько вагонов было и на кольце у Львовского дворца. Вагоновожатые и кондукторы все пешком ушли в Ленинград. Эта история с трамваем – страшные военные будни, когда в Ленинграде встанет весь электротранспорт.
Да и к книгам некоторых авторов стоит относиться с осторожностью. 15 июня 1991 года была открыта Документальная выставка «Война Германии против Советского Союза 1941–1945 гг.», подготовленная по поручению сената Берлина к 50-летию нападения Германии на Советский Союз. Был выпущен каталог этой выставки Война Германии против Советского Союза 1941–1945. Документальная экспозиция / Под ред. Р.Рюрупа. Berlin: Argon, 1992. [5]
Под номером 265 в этом Каталоге представлен Титульный лист иллюстрированного издания «Кристалл», № 17, 1961 г. Читаем: «Под псевдонимом «Пауль Карелл» бывший начальник пресслужбы имперского министерства иностранных дел оберштурмбаннфюрер СС Пауль Карл Шмидт выпустил несколько номеров, имевших успех и в виде книг. Международными бестселлерами с миллионными тиражами стали серии книг «План Барбаросса» и «Выжженная земля», после чего были выпущены альбомы фотографий. Историк Бодо Шойриг писал о «махровом героическом эпосе»: «Неблаговидные действия совершались только противником. Наша сторона сияет безупречной чистотой». Метод Карелла: «одурачить тех, кто хочет забыть, и озлобить тех, кто не может забыть» («Франкфуртер Альгемайне Цайтунг», 7.7.1964 г.)».
Чем дальше от войны, тем труднее становится воссоздать подлинную картину тех лет, но это необходимо делать, привлекая весь доступный нам теперь материал, сравнивая и сопоставляя его. А от нашего похода по трамвайным путям в сентябре 2020 года остался осколок снаряда, найденный в кювете около трамвайных путей.